С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны. Историческая публицистика - Виталий Иванович Масловский

нашим милиционерам (около 300 человек) и их командирам обратился с трибуны комендант гестапо Г. Кригер (тот самый гауптштурмфюрер СС Ганс Кригер, который руководил массовыми расстрелами в Львове в первые дни оккупации – В.М). Он начал свою речь с приветствия «Слава Украине!», потом отметил тяжелую и ответственную работу службы безопасности, апеллировал к чувству обязательности и точности, подчеркивал большую работу немцев и опыт, который украинская милиция сможет теперь перенять для себя, в частности, теперь, когда она имеет в своих рядах командиров бывшей украинской армии (имеется в виду Украинская галицкая армия (УГА) – В.М.)…» Далее в документе указано: «…Принимая нашу милицию в ряды службы безопасности, господин комендант зачитал первый приказ о присвоениях званий и закончил свою речь словами: « Sieg! Heil!» После исполнения оркестром немецкого гимна отрядам милиции были розданы новые удостоверения, после чего господин комендант вместе с представителями областной милиции принял парад. По окончании парада дети одарили господина коменданта букетами цветов. Трибуна была украшена немецкими и украинскими флагами. Было много украинской публики». В документе, как видим, речь идет не об обычной, так называемой «вспомогательной» или полиции «порядка», а об посвящении подразделения функционеров службы безопасности (состояло из 300 человек – В.М.), которые действовали под руководством гестапо и СД, то есть это те, чьими руками гестаповцы совершали свои кровавые злодеяния. Можно представить, как доверяли тем полицаям с украинскими именами, которые удостоились «чести» служить в гестапо и СД! К сожалению, специальных сведений о поимённом количественном составе так называемой «украинской» полиции в оккупированной гитлеровцами Западной Украине до сих пор не обнаружено. Да и удастся ли обнаружить? Однако анализ многих документов свидетельствует о том, что в дистрикте «Галичина» (Дрогобычская, Львовская, Станиславская и Тернопольская области) служило оккупантам только во «вспомогательной» полиции около 12 000 галичан, а на Волыни (Волынская и Ровенская области) – более 8 000 местных украинцев. А сколько ещё их служили в гестапо, в железнодорожной, в лесной и в другим полициях?!

В. Боровец в своей книге «Армия без государства» пытался, как и все другие националистические авторы, всячески защитить «украинских» полицейских. Он писал так: «Но особое внимание заслуживает украинская полиция, которая была на службе под командой немецких командиров. На этих людей некоторые бросают различные обвинения за их сотрудничество с немцами. Эти обвинения безосновательны». И далее: «Украинская полиция в период немецкой оккупации, за исключением некоторых преступных элементов, стояла на очень высоком нравственном уровне». В таких заявлениях нет ничего странного, потому что «Тарас Бульба» -Боровец сам был в начале войны полицаем, организовав на Волынском Полесье (в Олевске и в Сарнах) преданные немецким оккупантам отряды «украинской» полиции, назвав их «Полесская Сечь». Эта «Сечь» исполняла не только «вспомогательные» функции в наведении внутреннего порядка в регионе, но и очищала Полесские территории от красноармейцев, отставших от своих частей. Тот самый «высокий моральный уровень» типичного «украинского» полицейского, о котором писал «Тарас Бульба» -Боровец, и показывает в своем очерке «Ликвидация» Ярослав Галан. Очерк написан писателем в конце 1944 года по свежим следам событий, описанных в нём. Есть сведения, что Галан специально выезжал в Бибрку на Львовщине, где действовал «герой» его произведения. В этом очерке Галан писал: «Рассмотрим фотографию: гладко выбритая физиономия типичного бандита. На голове у него шапка-мазепинка – единственная уступка гитлеровцев галицким жевтоблакитникам. На шапке – круглая кокарда полицейского, напоминающая пломбу, которой в польские времена клеймили уши предназначенных для экспорта свиней…» «Кто такой Федь Коваль? – Продолжал Ярослав Галан. – Кулак из села Лопушна, но из тех кулаков, что предпочитают не сеять, не пахать, а собирать. Долго ждал Коваль своего часа. Он пробил, когда в Бибрке появились немцы. Федь одним из первых записался в полицию. Это был единственно возможный для него путь к карьере и… наживе». «Начались «акции». Федь Коваль не копал ям для трупов. Это делали сами обречёные. Он только следил за ними: украдкой, из-под спущенных ресниц, следил за руками тех, кто раздевался. Когда на руке девушки вдруг блестел золотой перстень, Федь незаметно подходил к ней и движением опытного вора снимал кольцо с пальца. Серьги вырывал с мясом: церемониться времени не было – за спиной Федя сотни людей стояли в очереди на его мародёрство. Стрелял Федь отлично. Немецкий комендант Бибрки не мог им нахвалиться: Федь никогда не давал промаху. Когда по приказу гестаповцев человек бежал изо всех сил к «доске смерти», Федь попадал ему в затылок с расстояния 20-ти даже 30-ти метров. Больше всего мороки было с маленькими детьми. Они ни за что не хотели приближаться к страшной яме, в которой шевелились в предсмертных конвульсиях сотни залитых кровью тел. Федь то грозился, то показывал им конфеты. Когда же это не помогало, он хватал ребенка за ножку и подбрасывал его высоко вверх. Маленькое тельце, перевернувшись несколько раз в воздухе, падало в яму… Когда гитлеровцы начали отступать на запад, а в те края пришла Красная Армия, – продолжал рассказ Ярослав Галан, – Федь Коваль стал «Морозом», комендантом одного из куреней (отрядов, батальонов) УПА и «воевал» уже …не за Гитлера, а за «соборную Украину».

Такие метаморфозы произошли тогда не с одним только Федем Ковалем – «Морозом». В марте – апреле 1943 года в Волыни, а затем осенью 1943года в Галиции подразделения «украинской» полиции с согласия того же гестапо, и руководствуясь приказом штаба ОУН-бандеровцев, «секретно», чтобы создать перед общественностью видимость якобы побега, с немецким оружием и всякой другой амунциею перешли в «подполье», составив тем самым основу будущей УПА. Другие полицейские бежали на запад вместе с гитлеровцами. Еще одна часть влилась в дивизию СС«Галичина» второго и третьего формирования, другие стали объектом диверсионно-агентурной подготовки в школах Абвера для заброски в тыл Красной Армии. Однако при этом я предостерегу читателей, ведь здесь речь идет не только об «украинских» полицейских, которые пополняли ряды так называемой «вспомогательной» полиции в оккупированной гитлеровцами Западной Украине, охранявшей учреждения и склады, или регулируя порядок на улице. Собственно, об этой полиции как раз многочисленные националистические авторы и пишут, чтобы ввести в заблуждение нынешнего читателя. Речь же идет, прежде всего, об УКроП (уголовно-криминальной полиции), о сипо (службе безопасности), о шуно (охрана концлагерей и тюрем) и о больших подразделениях так называемой «охранной» полиции («шуцманшафтполицай» в народе – шуцманами), которые вели борьбу с советскими и польскими партизанами, и осуществляли карательные акции против мирного населения. Так, после освобождения западных областей Украины Красной Армией Львовская областная комиссия по расследованию преступлений немецких фашистов и их пособников опубликовала список преступников, которые совершали ужасные злодеяния в трех концлагерях Львова и в других местах массового истребления людей на территории области. В список вошло 190 маститых преступников – от генерал-губернатора Ганса Франка до рядового палача-исполнителя. Среди них было немало преступников с украинскими фамилиями. Речь идет также и о том, что пресловутые диверсионно-карательные батальоны спецназначения «Нахтигаль» и «Ролланд», подчиненные Абверу, в августе 1941года были отозваны с фронта и переформированы в полицейские (шуцманшафт) батальоны, которые впоследствии были включены в «охранную» дивизию эсэсовских войск, и которые вели борьбу против советских партизан, и осуществляли карательные акции против мирного населения Белоруссии. Почти все шуцманполицаи этого подразделения во главе с капитаном Г. Шухевичем вскоре влились в УПА. А сам капитан Шухевич стал генерал-хорунжием, «главнокомандующим» УПА.

Таким образом, все эти преступно-криминальные кадры «украинский» полиции, шуцманшафт и СС составляли не только командное ядро УПА, но и её основу. А это, безусловно, существенно определяло политический и морально-психологический характер украинской повстанческой армии. Так была ли эта полиция украинский, национальной? И была ли сама УПА такой же формацией?

Окончательный ответ на этот вопрос будет дан в следующих главах моей книги.

Участие «украинской» полиции в уничтожении еврейского населения

«В городе Ковеле Волынской области Украины местные власти разместили передвижной зоопарк на месте массовых расстрелов евреев во время Великой Отечественной войны». Статья из «Волынской газеты» 15 августа 2016г.

В массовом уничтожении еврейского населения в Западной Украине, безусловно, принимали активное участие и «украинские» полицейские. Но не только они. К этому преступлению